4 июня 2010

Скидываю куртку, шлем…рядом в колее полулежит мой байк со сгоревшим сцеплением. Подходят Артем и Степан. Как выясняется, с завода сцепление было поджато (неправильная регулировка). Я перед стартом не проверил, новый же мотоцикл, что может случиться? ?
Распускаем сцепление до максимума, сажусь на байк, завожу…едет!!!

После форсирования реки повторяется весь этот ужас вновь, обессиленный, наконец вырываюсь на твердую поверхность, но сил удержать байк уже не остается, аккуратно кладу его с газом на правый бок с разворотом на 180 градусов. Прихожу в себя. Пытаюсь поднять. Куда там, ручки-лютики, козьи-ножки, силушка вся осталась в речке ?. Минут через десять появляется подмога, поднимаем байк, едем дальше. Байк едет, но сцепление проскальзывает, приходится аккуратно дозировать газ…

Вечер. Вот и Калайкум. Есть таки дорога ?! Через речку в ста метрах Афганистан. Очень красиво. Ужинаем, заправляемся..Нам ехать в Хорог. Впереди самая красивая часть нашего пути..

В Хорог я приехал другим. Памирцы – отдельный народ, очень красивые люди, открытые и гостеприимные. Мы опять не нашли приюта и гостили у человека, которого видели первый раз в жизни..Спасибо Нурик!

С Хорога мы выехали в Мургаб, практически вся дорога на высоте 3 500 метров. А впереди нас ждал перевал Ак-Бортай, 4655 метров над уровнем…Что отметилось в памяти, на этой высоте практически не слышно как работает мотор, воздух разряжен, и кажется что просто что-то шуршит под тобой…Далее была ночь в Мургабе, потом граница Таджикистан-Киргизия, ночевка в палаточном лагере на берегу Токтагуля, и путь домой ?


НАГРАДА
Впереди дорога Калайкум-Хорог, мы въезжаем в Горно-Бадахшанскую Автономную область, начинается Памир…Солнце уже на излете, краски мягкие…слева бурлит могучий Пьяндж, за которым Афганистан, видно их кишлаки и людей. Останавливаюсь передохнуть. Напротив через реку - афганский кишлак. В нем оживление. Жители высыпали на крыши своих домов и как суслики возле норок вытянулись без движения и смотрят на меня. Я курю и смотрю на них. Так и сидим ?. Докурил, одел перчатки, шлем, помахал им рукой. Они помахали в ответ. Так я навел через Пьяндж мост дружбы с афганским народом ?

Гравийный серпантин опять уходит в горы, и вот из-за поворота появляются пики Памира. Описать ощущение от этих гор – основная и самая ответственная задача этого очерка. Поэтому я откладывал этот момент на потом, все переносил и переносил, не решаясь начать. Потому что боюсь что не смогу передать этого ощущения своим скудным словарным запасом…

С собой у меня был маленький фотоаппарат, который никак бы не передал эту мощь, да и уже темнело…Да наверное если бы я взял и свой большой зеркальный Никон, то все равно бы ничего не вышло. Наверное не существует такого объектива, что поместились в него эти громадины целиком…А снимать фрагментами-только портить ? Все мы представляем горы, особенно алмаатинцы, как некторое подобие Заилийского Алатау. Когда горы начинаются сначала с небольших зеленых холмов, холмы эти перерастают в скалы, а скалы уже в далеке становятся горами с высокими снежными пиками. Так я себе представлял и встречу с Памиром. В реальности это оказалось совсем по-другому. И к этому я не был готов вообще… Первый пик, который мне открылся по дороге, был невероятных размеров. Было ощущение, что вот эта гора, которая сейчас прямо передо мною – это весь мир, вся планета Земля. Она занимала практически все видимое пространство. Начиналась она в пяти-семи километрах от меня и поднималась в космос. Невозможно представить ту силу, что создала эту гору. Она была прекрасна, она была совершенна… Так и ехал я, раскрыв рот, вдоль этой горы, потом была еще одна и еще….Было ощущение нереальности происходящего. Спустились сумерки и я перенес внимание на дорогу. Как я писал выше, сумерки там моментально переходят в ночь, минут за двадцать наверное. И вот еду я в этой ночи, смотрю, на дорогу, так как качества она неважного и требует внимания, фара светит вперед, слева скалы, справа в ночи гремит река и изредка мелькают огоньки кишлаков афганистана. Так прошло некоторое время, было очень темно в ущелье. И вдруг вышла полная луна. Я посмотрел вверх и чуть не съехал в кювет. То зрелище, которое мне открылось, было подобно выходу в открытый космос. Я заглушил байк, стянул шлем с головы и просто в онемении стоял с запрокинутой головой. Прямо напротив меня, в трехстах метрах начиналась исполинская гряда, которая отвесно поднималась вверх прямо надо мною на несколько километров. А на самых макушках этой стены лежал белоснежный снег. В лунном свете он сверкал. Казалось что этот снег висит в невесомости, светясь собственным внутренним светом, необыкновенно яркий на фоне черного неба. И огромные звезды. Я чувствовал себя ничтожной песчинкой…Эти горы стояли здесь миллионы лет вот так же никем не покоренные и простоят наверное еще столько же, такие недоступные и нереальные…Я стоял и смотрел…..и чувствовал как что-то меняется во мне в этот момент, что уже хочу сюда опять, и что все эти трудности что я преодолевал, границы, люди, смешны и ничтожны по сравнению с тем, что я ощутил…Дыхание гор, дыхание Памира….сложно было оторваться от этого, снова заставить себя сесть в седло и продолжать путь..



Эпилог
Сейчас написав этот отчет, я совершил еще одно погружение по памяти в этот необыкновенно красивый мир. Очень надеюсь, что сумел хотя бы отчасти передать те эмоции и чувства, что я испытывал во время этого маленького путешествия.

Очень сложно после Памира вернуться в кабинет и заняться рутинной работой. Прошло уже три дня после окончания маршрута, а я до сих пор не могу “включиться” в повседневную жизнь, потому что перед глазами у меня стоят эти светящиеся снежные стены в звездном небе Афганистана.

3 июня 2010 года.


Я сердце оставил в Фанских горах,
Теперь бессердечный хожу по равнинам,
И в тихих беседах, и в шумных пирах
Я молча мечтаю о синих вершинах.

Когда мы уедем, уйдем, улетим,
Когда оседлаем мы наши машины,-
Какими здесь станут пустыми пути,
Как будут без нас одиноки вершины.
Какими здесь станут пустыми пути,
Как будут без нас одиноки вершины.

Лежит мое сердце на трудном пути,
Где гребень высок, где багряные скалы,
Лежит мое сердце, не хочет уйти,
По маленькой рации шлет мне сигналы.
Я делаю вид, что прекрасно живу,
Пытаюсь на шутки друзей улыбнуться,
Но к сердцу покинутому моему
Мне в Фанские горы придется вернуться.


28 июля 1976
Фанские горы. Юрий Визбор.